Chansons par titreChansons par titreParoles: Иван С. Никитин.
Musique: Яков Ф. Пригожий
| «Ехал из ярмарки ухарь-купец» | A Go-getter Merchant Went From The Fair |
| Ехал из ярмарки ухарь-купец, Ухарь-купец, удалой молодец. Стал он на двор лошадей покормить, Вздумал деревню гульбой удивить. В красной рубашке, кудряв и румян, Вышел на улицу весел и пьян. Собрал он девок-красавиц в кружок, Выхватил с звонкой казной кошелёк. Потчует старых и малых вином: «Пей-пропивай! Поживём — наживём!» Морщатся девки, до донышка пьют, Шутят, и пляшут, и песни поют. Ухарь-купец подпевает-свистит, Оземь ногой молодецки стучит. Синее небо, и сумрак, и тишь. Смотрится в воду зелёный камыш. Полосы света по речке лежат. В золоте тучки над лесом горят. Девичья пляска при зорьке видна, Девичья песня за речкой слышна, По лугу льётся, по чаще лесной… Там услыхал её сторож седой; Белый как лунь, он под дубом стоит, Дуб не шелохнётся, сторож молчит. К девке стыдливой купец пристаёт, Обнял, целует и руки ей жмёт. Рвётся красотка за девичий круг: Совестно ей от родных и подруг, Смотрят подруги — их зависть берёт. Вот, мол, упрямице счастье идёт. Девкина отец своё дело смекнул, Локтем жену торопливо толкнул. Сед он, и рваная шапка на нём, Глазом мигнул — и пропал за углом. Девкина мать расторопна-смела. С вкрадчивой речью к купцу подошла: «Полно, касатик, отстань — не балуй! Девки моей не позорь — не целуй!» Ухарь-купец позвенёл серебром: «Нет, так не надо… другую найдём!» Вырвалась девка, хотела бежать. Мать ей велела на месте стоять. Звёздная ночь и ясна и тепла. Девичья песня давно замерла. Шепчет нахмуренный лес над водой, Ветром шатает камыш молодой. Синяя туча над лесом плывёт, Тёмную зелень огнём обдаёт. В крайней избушке не гаснет ночник, Спит на печи подгулявший старик, Спит в зипунишке и в старых лаптях, Рваная шапка комком в головах. Молится Богу старуха жена, Плакать бы надо — не плачет она, Дочь их красавица поздно пришла, Девичью совесть вином залила. Что тут за диво! и замуж пойдёт… То-то, чай, деток на путь наведёт! Кем ты, люд бедный, на свет порождён? Кем ты на гибель и срам осуждён? |
A go-getter merchant went from the fair, Go-getter merchant, a dashing fellow. He began to feed the horses in the yard, He got the idea of surprising the villagers with revelry. In a red shirt, curly-haired and ruddy, He went out into the street merry and drunk. He gathered the maiden beauties in a group, He pulled a money bag from a clinking coffer. He treated old and young to wine: “Drink. Guzzle it down! Let's live and prosper!” The girls screw up their faces, drink to the dregs, Joke, dance and sing songs. The go-getter merchant sings along and whistles, The fellow stomps on the ground with his leg. Blue sky, gloom and silence. A green reed looks at itself in the water. Bands of light lie on the river. Cloudlets burn gold above the forest. Maidenly dancing is seen at dawn, Maidenly song is heard beyond the river, It flows through meadow, through the densest forest… There her grey-haired guardian heard it; As white as a harrier, he stands beneath an oak tree, The oak does not move, the guardian keeps quiet. The merchant pesters the shy girl, He hugged and kissed her and squeezed her hands. The babe breaks away from the maidenly group: It is shameful for her because of relatives and friends, Friends watch — jealousy takes hold of them. There, they say, goes happiness for the stubborn girl. The lass's father cottoned on to his task, He hurriedly jogged his wife with his elbow. He is sitting and has on a tatty hat, He winked an eye and disappeared around the corner. The lass's mother was smart and bold. She approached the merchant with smooth talk: “That's enough my dear (lit: iris), leave her alone. Stop mucking about! Don't dishonour my girl. Don't kiss her!” The go-getter merchant clinked a bit with silver: “No, there's no need to be like that… I will find another!” The girl broke away, she wanted to run. Her mother ordered her to stand on the spot. The starry night is clear and warm. The maidenly song came to an end long ago. The louring forest whispers over the water, The young reed sways in the wind. Deep blue cloud floats over the forest, It covers the dark greenery with light. In the farthest hut the night light does not go out, The drunk old man is sleeping by the stove, He is sleeping in a homemade coat and old bast shoes, The tatty hat is a clump on his head. The old wife is praying to God, It would be better to cry — She is not crying, Their daughter, the beauty, rolled in late, Her maidenly conscience drowned by wine. How's that for a miracle! and marriage will ensue… That's why, methinks, babies will be raised along the way! By whom are you poor people begotten into the world? By whom are you condemned to death and disgrace? |